ГЛАВА 51 (из цикла рассказов «Кусья — поселок детства»)
Мой дядя в юности явно не любил сельский образ жизни. Вероятно, даже ненавидел.
— И как ты убираешь навоз из-под этой вонючей коровы? – нарочито раздражал он свою мать – мою бабушку.
– А ты вечно только и возишься со своим велосипедом! — на повышенных тонах укоряла бабушка.
— Это же велосипед, «ЗИФ Пенза», серьезная машина! – едва не впадая в экстаз, восторгался дядя. – Руль, рама, звездочки, колеса, камеры, покрышки!
— Покрышки! Скажи, чё толку-то от твоих покрышек? А корова молоко дает! — убедительно хлопнув дверью, бабушка выходила из дому и отправлялась в хлев доить корову.
Без коровы и прочей домашней живности нашей семье пришлось бы туго. В середине прошлого века в Кусье только ленивые хозяева не держали коров. А где корова, там и откармливающийся на мясо бычок. Мы ели мясные пельмени и пирожки, протомившееся в русской печи вкуснейшее жаркое, изумительные, особенно если их запивать охлажденным в подвале молоком, творожные шаньги. Сейчас бы отведать всю эту экологически безупречную вкуснятину! Подозреваю, что если бы не корова, то не видать бы дяде, не имевшему до службы в армии трудовых доходов, велосипеда. Бабушка купила «серьезную машину», сэкономив на продуктах питания.
А дядя двигался в русле политики компартии и правительства. Царствовавший в те годы Никита Хрущев усердно боролся с личными подсобными хозяйствами, которые, как считалось, порождали чуждые советским гражданам частнособственнические инстинкты. Вот и дядя не приветствовал пахнущий навозом крестьянский быт. И вообще он выковывал из себя интеллигента в первом поколении, что у него впоследствии все-таки получилось.
Велосипед оказался краткосрочным увлечением дяди. Этому способствовал непредвиденный случай. Однажды дядя решил с ветерком съехать с горы. И поздно вспомнил, что где-то к концу умопомрачительно крутого, годящегося под слаломную трассу спуска была глубокая выбоина. Экстренное торможение дало слабый результат. Велосипед нырнул передним колесом в яму, перекувыркнулся, и вместе с ним полетел под откос дядя. До сих пор помню удивившую меня картину. Издали заметил, что, возвращаясь домой, дядя почему-то не ехал на велосипеде, а шагал рядом с ним пешком. Дядя прихрамывал. И словно передразнивая его неуклюжие движения, синхронно подпрыгивал руль велосипеда. Переднее колесо «машины» утратило форму круга и стало претендовать на сходство с буквой «о».
Другим, более длительным и основательным увлечением дяди был баян. Именно баян, а не банальная гармошка, на которой умели пиликать многие кусьинские молодые парни и мужики. Дядя усердно разучивал популярные в ту пору мелодии не на слух, а по нотам. Он руководствовался основательно потрепанным от постоянного употребления «Самоучителем игры на баяне». И я с раннего детства усвоил, что существуют не только обычные ноты ДО, РЕ, МИ, но и особо загадочные. Например, ДО-ДИЕЗ и РЕ-БЕМОЛЬ. Очень известные тогда вальсы «Амурские волны» и «Дунайские волны», мелодии песен «Ландыши», «Подмосковные вечера», «Моя любимая» врезались в память голосистыми переборами дядиного баяна.
И еще дядя любил играть в шахматы, что в будущем наверняка позволило ему успешно осваивать университетский курс формальной логики. Сыграть с дядей в шахматы к нам нередко заходили его сверстники или сильно огорчавшиеся проигрышам мужчины постарше. Со сверстниками дядя иногда обсуждал современные молодежные веяния. Некоторые из дядиных друзей уже курили. И рассказывали о продававшихся в Москве и других крупных городах ароматизированных сигаретах. А поскольку в Кусье таковые не водились, молодые люди слегка смачивали поверхность простых ядреных сигарет одеколоном. Получались тоже ароматизированные. Заходил разговор и о модной одежде. Говорили о входивших тогда в моду узких брюках, которые нельзя натянуть на себя без мыла. У дяди до мыла дело не дошло, но штаны он носил умеренно узкие. Другой мой дядя – мамин брат — был чуточку старше. Разница в возрасте была у них небольшая – всего-то пять лет. Но материн и отцов братья жили, словно в разных эпохах. Один носил узкие штаны, у другого брючины были настолько широкие, что через них, казалось, могли протечь пару притоков если не Волги, то по меньшей мере струящейся невдалеке от нашего дома местной речки Койвы.
В детстве нам с братом в определенное время надоел маленький трехколесный велосипед — мы мечтали научиться ездить на двухколесном. Но материальное положение нашей семьи купить таковой не позволяло. И тогда мы вспомнили о пылящемся во дворе под навесом разбитом дядином велосипеде. Очистив его от паутины и отмыв от грязи, мы убедились, что без серьезного ремонта «ЗИФ» (завод имени Фрунзе) эксплуатировать невозможно. Однако с помощью бывших постарше нас соседских парней нам каким-то образом удалось заменить переднее колесо, выпрямить крылья, восстановить педали. Вот только втулка заднего колеса была испорчена настолько безнадежно, что ремонту не подлежала. И все же на велосипеде можно было ездить. Правда, только под спуск. Причем, стоя только на одной педали. Так, благодаря дяде и его велосипеду, мы научились держать равновесие. А это кое-что в жизни все-таки значит.
Владимир ВЕРХОЛАНЦЕВ